Поговорим о страхах
Бывает страх пауков, бывает страх высоты и замкнутых пространств. А в последнее время программами отечественного телевидения усиливается еще и страх врачей. Что касается стоматологов, то почтительный трепет перед этими специалистами знаком многим со школы.
Но почему боятся наркологов?
С одной стороны, страх наркологической помощи основан на бессознательной защите болезни и опасений надолго расстаться с источником зависимости. У меня было несколько пациентов, которые услышав предложение вернуться в трезвую жизнь, буквально катапультировались со стула и убежали (!) в ближайший лес.
С другой стороны, нет дыма без огня. Ряд процедур, широко распространенных в отечественной наркологии, сопровождаются совсем не комфортными ощущениями. Часть таких процедур канула в Лету. Уже более 20 лет, к примеру, не применяется сульфозин, хотя пациенты, добровольно испытавшие его действие на себе, отмечали самый ощутимый противоалкогольный эффект. Но резкая боль в месте его введения и использование его в качестве наказания «непослушных» привели к решению о его исключению из арсенала наркологов.
Настораживает пациентов и само представление своей болезни врачу, боязнь моральной оценки врачом поведения пациента. Но опытный специалист никогда не припрет пациента к стенке своим расспросом, а может наоборот, сам расскажет о том, как проявляется зависимость, чтобы пациент мог определить свое состояние и степень его запущенности.
Некоторые пациенты откладывают встречу с врачом из-за опасений огласки и учета поражения своих прав. Но и здесь нет угрозы репутации – с потерей государством госмонополии на оказание наркологической помощи такая услуга может быть оказана анонимно и в частном порядке.
Отдельные пациенты с порога кабинета с тревогой спрашивают : «А вы провокации будете делать?». О чем идет речь? В прошлые годы в наркологию пришли подработать врачи разных специальностей, в том числе и анестезиологи. Ключевым моментом процедуры кодирования стала так называемая провокация, когда понюхав ватку со спиртом, пациент не мог дальше дышать. Задержка дыхания происходила из-за введения курареподобного препарата, широко применяемого в анестезиологии и совсем не разрешенного в наркологии. Ошеломляющий эффект на пациента получал достойное вознаграждение врача от родственников. Хорошо ли потом жили эти пациенты? Не совсем, ведь к основному заболеванию присоединялась еще и дисциркуляторная энцефалопатия из-за временного кислородного голодания мозга во время процедуры провокации. К счастью, мода на такие экзекуции сейчас прошла.
Довольно часто пациенты наделяют самые безопасные методы лечения своими опасениями. Например, гипнотерапия. Банальная психотерапевтическая процедура, не сложнее постановки внутримышечной инъекции, но несмотря на то, что золотой век гипноза уже ушел в историю, часть людей считают этот метод чародейством и «влезанием в мозги». Отчасти это связано с ползучей клерикализацией общества, отказом от теории эволюции, представлением о психотерапии, как о «игрищах бесовских».
Не так давно у нас лечился пациент, накануне прошедший так называемую реабилитационную программу. Поведал мне под капельницей, как его родственники отвезли в охраняемое помещение, где он целый месяц пролежал на койке, прикованный наручниками, а потом пять месяцев работал на каменных работах. «Запил я, правда, сразу после освобождения, но система правильная, так с нами и надо поступать», – сказал он.
Сколько стоило реабилитирование, спросил я его. «Семь тысяч рублей, а если дают матрас на койку, то восемь». Вот такие самодеятельные ЛТП сейчас существуют по всей стране, но никакого отношения они к здравоохранению не имеют.
Иногда пациентов очень интересует состав растворов, перечни препаратов, которые врач использует для прерывания запоя, похмелья. Волнения пациента и его родственников понятны – зловещие сюжеты околомедицинских телепередач стоят перед глазами. Обычно никакого секрета в этом нет. Все врачи в России могут применять только лекарства, разрешенные в нашей стране и внесенные в отечественный «Реестр лекарственных средств». Поэтому никаких заморских, «американских», «швейцарских» или «африканских» препаратов никто использовать не может. Искусство врача состоит в правильном и обоснованном применении доступных всем препаратов для получения максимального лечебного эффекта и минимального токсического.
Говоря об опасностях противоалкогольного лечения, не получится обойти стороной такой популярный в прошлом прием, как кодирование – метод эмоционально-стрессовой психотерапии, предложенный доктором Довженко. Действие внушенного страха волей врача перед пробой алкоголя – основа приема. Как быстро разобрались потом пациенты, прочитав отклики а Интернете, что умереть всем сорвавшимся не удалось. Но действие на психику метод оказывает и от водки отталкивает При этом за все время 25-летней работы в наркологии мне известно о восьми случаях гибели пациентов, сорвавших противоалкогольный код. Учитывая, что в России от причин, связанных с употреблением алкоголя, умирает каждый третий человек, то смертельные осложнения от кодирования выглядят микроскопическими.
И в заключение скажу, что на главной странице нашего сайте мы проводим опрос на тему «Что вы думаете об алкогольной зависимости?». Довольно долго лидирует ответ, что надо найти причины зависимости, устранить последствия отравления алкоголем, закрепить трезвость и жить трезвой, здоровой жизнью.
Вредно не лечиться – вредно отказаться от лечения!
Посмотрите цены в наркологическом центре, полистайте виртуальный тур по центру и принимайте решение не откладывая на потом!
Александр Огородников, психиатр-нарколог,
(Опубликовано в газете «Страна здоровья», № 2 (15), май 2012 г.)